«За обвес наказывали, вплоть до расстрела». Блокадник из Тёплого Стана рассказал о жизни в осаждённом Ленинграде

В этом году исполнилось 80 лет со дня снятия блокады Ленинграда. 87-летний Юрий Михалёв раскрыл подробности того, как они вместе с мамой и братом выживали в заблокированном фашистами городе.

ГОРОД ГОТОВИЛСЯ К ОБОРОНЕ

Юрий Борисович Михалёв родился в 1937-м в обычной семье. Его папа работал бригадиром электромонтёров в городской больнице, а мама трудилась на одном из заводов ленинграда. Семья жила на первом этаже двухэтажного дома, который находился на территории больницы.

«О начале войны мы узнали в воскресенье, 22 июня 1941 года, когда из уличного громкоговорителя прозвучало выступление Молотова, – вспоминает Юрий Борисович. – Папа отправился в расположение военной части, а мы с мамой и братом остались в городе».

Между тем обстановка в Ленинграде становилась всё более тревожной. В магазинах стали пропадать продукты, а при их появлении выстраивались огромные очереди.

«В итоге в городе ввели карточки на продукты, – рассказывает Юрий Михалёв. – Этих карточек было четыре вида: на хлеб, сахар, крупы и мясо. При этом нужно было иметь деньги, чтобы приобрести что-то из еды, а цены постоянно росли».

Город готовился к обороне, на улицах всё чаще стали появляться патрули.

«К нам домой пришли военные и окна заложили кирпичами. Получились два пулемётных гнезда с амбразурами, из которых можно было простреливать из пулемётов проспект, – вспоминает Юрий Борисович. – В небе летали немецкие бомбардировщики. Как правило, бомбёжки начинались ранним утром, в 6–7 часов. Чаще всего немцы сбрасывали зажигательные и фугасные бомбы».

КОФЕ ИЗ ЖЕЛУДЕЙ

Когда началась блокада, Юре было пять лет. Нормы на продукты по карточкам стали быстро снижаться. Так, например, если по детской карточке в августе 1941 года можно было получить 400 г хлеба в день, то к октябрю выдавали уже только 200 г.

«За обвес в магазинах наказывали, вплоть до расстрела, – говорит Юрий Михалёв. – Тогда у меня появились новые обязанности. Нужно было обойти все ближайшие магазины, узнать, что туда завезли, и при необходимости занять очередь. Потом я шёл в сады и скверы, где росли дубы, чтобы собрать хотя бы немного желудей. Сначала мама делала из них «кофе», а потом мы стали варить их и есть как основное блюдо. Ещё я собирал боярышник, крапиву, лебеду и другую траву. Мама всё это сушила, мелко резала, а потом добавляла в суп, чтоб он был немного гуще».

ОХОТА НА КРЫС

В городе умирало всё больше людей. Морг при больнице уже не мог вместить такое количество трупов, и тела складывали штабелями на открытой площадке.

«Я не раз видел, как два санитара уносили оттуда большие ловушки, в которых находилось 5–10 упитанных крыс, – рассказывает Юрий Борисович. – Я достал трёхгранный штык, оделся потеплее и отправился на охоту».

Место рядом с моргом было жутковатое.

«Некоторые тела лежали в старом нижнем белье, другие – слегка прикрытые рваной простынёй или рогожкой, третьи – почти совсем голые. отовсюду торчали неприкрытые руки, ноги, головы, – вспоминает блокадник. – Я увидел крысу и попытался проткнуть её штыком, но неудачно. Потом их появилось штук 20, и вся стая кинулась на меня. Я бросил штык и побежал. Чтобы уйти от погони, прыгнул в глубокий снег».

В этот момент рядом с моргом появились санитары. Они вытащили маленького Юру из снега, отдали штык и на прощание подарили мёртвую крысу.

ХЛЕБ, СПИРТ И ТАБАК

По словам Юрия Михалёва, несмотря на блокаду, холод и голод, Сенной рынок Ленинграда ежедневно был заполнен продавцами и покупателями. В ходу кроме денег были ещё три твёрдые валюты: хлеб, спирт и табак.

«Но, если предлагали свежего кролика, покупатель твёрдо знал, что на самом деле это кошка. А под видом баранины продавали собак. Цены были запредельные. Несмотря на это, рынок всё же спасал многих людей от голодной смерти», – признаётся блокадник.

Брат Юрия Борисовича Лёня серьёзно заболел на тяжёлых работах по заготовке дров и умер в больнице от сердечного приступа. А в 1942 году мама Юры приняла решение эвакуироваться по «Дороге жизни» через Ладожское озеро, и летом они покинули осаждённый город. Обратно вернулись уже после полного снятия блокады весной 1944 года. Подробности жизни и быта горожан блокадного Ленинграда Юрий Михалёв описал в своей книге «Блокадник-малолетка». Сейчас он надеется на то, что найдутся люди, которые помогут издать её более широким тиражом для школ нашего округа.

«Гонораров мне не надо. Я считаю, что подрастающее поколение должно знать правду о нашей истории, в том числе о её трагических страницах», – уверен Юрий Борисович.

Снимок Юры Михалёва сделан незадолго до начала войны в 1941 году. На соседнем фото он с папой, Борисом Михайловичем, вернувшимся с фронта (1946 год).

Фото: Олег Серебрянский

АЛЕКСАНДР АНДРУЩЕНКО